Неринга и Морской Змей, Главы 1-8

Глава первая

ВЕСНА


— Идут! Идут!! Идут!!!

     Неринга опустила глиняную миску в наполненное водой деревянное корыто, и в то же мгновение дверь в землянку распахнулась. На пороге появился Налис. Глаза друга восторженно сияли.

— Рыбаки возвращаются! — прокричал он во все горло.

— Слышу, слышу, — сказала девочка, раздосадованная тем, что не успела домыть посуду.

— Побежали!

     Неринга вопросительно посмотрела на мать.

— Успеется, — резонно ответила Касинга, — вначале нужно закончить свою работу.

— Ну мама…

— Нельзя встречать отца с грязной посудой на столе.

— Я опоздаю... — жалобно пробормотала Неринга.

     Мама улыбнулась:

— Хорошо, давай помогу.

     С маминой помощью дело пошло быстрее. Скоро чистые миски и чашки стояли на полке, рядом из берестяного ведерка выглядывали деревянные ложки. Поверхность стола засияла чистотой.

— Теперь порядок.

— Можно я побегу? — взмолилась Неринга.

— Можно! Но хорошенько запомни на будущее: вначале сделай свою работу, а потом можешь поиграть. Понятно?

— Понятно! — ответила девочка уже в дверях.

— Ладно, беги!

     Когда Неринга выскочила на улицу, Налиса уже не было. Не дождался! А еще друг называется. И она, сверкая босыми пятками, помчалась к берегу.


     После жестоких зимних штормов наступили первые теплые дни. Солнышко, по-весеннему нежное, ласково пригревало дюны. Бесконечная зима, наполненная холодом, ветром и снегом, ушла далеко-далеко, как будто ее никогда и не было на свете. С наступлением тепла рыба сама шла в рыбацкие сети. Уже который день жители деревни объедались свежей салакой. Бесконечные стаи уток и гусей летели на север. Жители селения были в основном рыбаками, мало кто занимался охотой, умел ставить силки или хорошо стрелять из лука. Разве что Лорсин, отец Маринги, ее лучшей подруги, да жрец Ронкор, отец противного Ланка. Да и хлопотное это занятие — охота! То ли дело рыбная ловля — если добыча идет в сети, чего еще желать настоящему рыбаку?

     Поднявшись на авандюну, защищавшую поселок от западных ветров, Неринга окинула взглядом берег и море.

     Женщины, дети и старики терпеливо ждали на берегу. Так повелось с древних времен — после первых выходов на промысел встречали рыбаков всей деревней. С тихой радостью смотрели люди на ласковое море, накрытое пронзительно-синим куполом небес, на теплое весеннее солнышко и белые паруса приближающихся рыбацких лодок. Над головами, противно крича, носились белоснежные чайки. Хитрые птицы тоже ждали рыбаков — после дележа улова всегда остаются кусочки рыбы, которыми можно хорошенько полакомиться.

     Среди встречающих Маринги не оказалось. Пришлось присоединиться к группе девочек, окруживших противную задаваку Эльзу, которая, как всегда, хвасталась перед подружками:

— Посмотрите, у меня новое платье!

— Какая прелесть! — девочки не могли глаз оторвать от чудесного наряда.

     Платье действительно было великолепное: белое, рукава красные, а подол зеленый. Неринга грустно сглотнула слюну. Ее старое платье давно потеряло всякий цвет, и украшали его разве что разноцветные заплатки.

— Это мы с мамой сшили зимой, — продолжала хвастаться Эльза.

— Вот бы мне такое, — завистливо произнесла Лола.

— А еще у меня есть монетка!

     Эльза достала из-под платья ярко начищенную медную монетку на кожаном шнурке. У девчонок глаза расширились от удивления. Такие красивые платья и монетки были только у девушек постарше и взрослых женщин, и то их очень берегли и надевали лишь по праздникам.

— У меня тоже есть монетка, — сказала одна из девочек и показала ее.

     С точки зрения Эльзы, это было явное покушение на звание «первой красавицы», которое она себе самовольно присвоила.

— Зато у тебя платье старое!

     Анта растерянно оглядела себя. Одежда на ней была чистенькая, лишь кое-где аккуратно заштопана.

— И волосы у тебя слишком темные! — продолжала наглая Эльза.

     Очень хотелось Анте ответить что-то неприятное, но глаза наполнились слезами, и комок подступил к горлу.

— И ростом не вышла! Ха-ха-ха!!!

     Анта заплакала. Все это было правдой. Ростом и белизной волос она действительно уступала не только Эльзе, но и многим другим своим подружкам.

     Неринга решила вступиться за Анту.

— Какая же ты злюка, — сказала она Эльзе, — зачем ты ее обижаешь? Подумаешь, ростом вымахала да платье напялила!

— Ой-е-ей! Защитница нашлась!

     Неринга не знала, что ответить, и тут ей на память пришли слова Маринги. «Смотри в глаза и ничего не бойся, — всегда говорила ее лучшая подруга, — оцени противника, найди слабое место и используй его. Пусть тебя боятся!» Это воспоминание придало ей сил, и Неринга смело шагнула вперед:

— Сейчас я твое платье на куски разорву!

     Противная Эльза испугалась и отступила назад:

— Только попробуй!

— И попробую! А моему платью бояться нечего!

     И Неринга, собравшись с духом, сделала следующий шаг. Тут «первая красавица» окончательно струсила и побежала к маме. Лола и прочие подлизы двинулись за Эльзой, а остальные девочки принялись утешать Анту.

— Не плачь, — говорила Неринга и гладила ее по головке, — подумаешь, платье старое!

— Старое, — отвечала Анта сквозь слезы, — и ростом я маленькая, и волосы у меня не такие белые.

— Ростом мы с тобой одинаковые, а волосы у меня темнее твоих. Но я же не плачу. Правда, подружки?

— Давайте сравним, — предложили девочки.

     Неринга и Анта стали спиной к спине, и выяснилось, что Неринга даже немного пониже. Чуть-чуть, на самую капельку. А волосы у нее однозначно темнее — тут и сравнивать нечего. Повеселевшая Анта обняла подругу:

— Спасибо тебе!

     Первые лодки уткнулись носом в берег. Рыбаки спускали паруса.

— Принимай! — кричали они.

     Девочки побежали к воде.

     Счастливая Неринга улыбалась — когда измеряли рост, она немного согнула колени. И никто этого не заметил.


     Степенно спускались на песок рыбаки, они держали в руках сети, поблескивавшие чешуей и остатками рыбы. Мальчишки бросились укладывать улов в большие плетеные корзины. После того как вся добыча оказалась на берегу, самый старый из рыбаков — Бутрун, согласно старой традиции, стал делить пойманную рыбу. Самую крупную — богам. Десятую часть улова — дань викингам. Потом старейшинам, вдовам и немощным. Про Ронкора, жреца и целителя — да будут долги и благословенны дни его, — тоже забывать нельзя. Когда все были одарены, рыбы как будто и не уменьшилось — настолько богатой была добыча. Остальное рыбакам, не важно, кто и сколько поймал, всем поровну.

     Нежно обняв жену и дочь, Курайт взвалил большую корзину с рыбой на плечо, и они вместе стали подниматься на дюну.

— Хороший день, — с гордостью сказал отец, — рыбы в море очень много.

— Но меньше, чем вчера, — ответила Касинга.

— Меньше, — согласился Курайт, — похоже, погода начнет портиться. Но вы, надеюсь, больше не голодны?

— Скоро лопнем, — улыбнулась мать.

— Интересно было бы посмотреть!

— А Его не встретили? — со страхом спросила Неринга.

— Нет, Его не встретили.

     Неринга всегда волновалась, когда отец уходил в море. Ведь так много опасностей в бескрайнем соленом просторе. Сильные ветры, огромные волны, но самым опасным был Он — огромный и жуткий трехглавый змей. Звали чудовище Гильваром, но вслух произносить его имя было строго запрещено.

     Не успело весеннее солнце перевалить за вершину дюны, как Неринга с отцом и матерью были дома. Услышав звук открывающейся двери, Мурыся спрыгнула с набитого сеном тюфяка и тут же начала тереться о сапоги отца. Как же, рыбак пришел с уловом, и пахнет от него самым лучшим лакомством — свежей салакой! Говоря свои бесконечные «мяу», трехцветная кошка изо всех сил старалась убедить отца, что за время его отсутствия бессердечные мама с дочкой пытались заморить ее голодом! Чего-чего, а наглости Мурысе можно было не занимать.

     Поставив тяжелую корзину, отец нагнулся к кошке и почесал за ухом. Хитрая подлиза довольно замурлыкала.

— Держи, — большая салака упала на земляной пол.

     Мурыська схватила рыбу и убралась в угол. Через мгновение оттуда стали доноситься довольное урчание и хруст костей.

     Пока родители разбирали улов, Неринга подкинула дров в очаг, и вскоре по землянке поплыл восхитительный аромат жареной рыбы. Кушать Неринга не хотела, еще с утра полакомилась вчерашними остатками. С улыбкой вспомнила она первую в этом году удачную рыбалку, когда объелась так, что ее всю ночь мучили боли в животе.

     Рыбаки выходят в море рано, еще до восхода солнца. Поэтому после трапезы, по старому обычаю, отец прилег немного поспать. А наглая кошка удобно устроилась ему под бок и в знак благодарности за свежайшую вкуснятину стала напевать колыбельную: «Мур-р-р… Мур-р-р-р… Мур-р-р-р-р-р-...» Потому и назвали Мурысей хитрую трехцветную кошку.

— Неринга, — тихонько позвала мать, — нужны веточки ольхи и дрова для коптилки. Вначале принеси веток, а потом сбегай на берег, может, что и выбросило морем.

     За ольхой далеко ходить не пришлось — молодой лесок начинался сразу за деревней. А вот дрова… Зимой, во время страшного шторма, огромные волны прорвали низину, покрытую зарослями дикой смородины. Так образовался пролив, разделивший остров на две неравные части — на меньшей осталась деревня с огородами, а на большей древний бор, куда обычно ходили за дровами, грибами и ягодами. Теперь в лес так просто не попадешь. Перейти вброд могут только взрослые. Конечно, можно переправиться на лодке, но Неринга еще слишком мала, чтобы управляться с тяжелыми веслами, а о парусе и говорить не приходится. Оставалось надеяться, что море выбросило на берег немного плавника.


     Неринга птицей взлетела на авандюну. В стороне лежали на песке темные рыбацкие лодки. Рядом, на месте дележа добычи, кричали и дрались чайки, пытаясь отнять друг у друга брошенные людьми остатки улова. Недалеко от берега, над самой водой летела пара черных бакланов. Вдруг птицы резко набрали высоту и, описав широкий круг, сложили крылья и черными молниями ушли в воду. А когда вынырнули, у каждой в клюве серебрилась пойманная рыбка. Вот настоящие рыбаки! Неринга очень любила наблюдать, как бакланы ловят рыбу. В отличие от наглых крикливых чаек черные охотники никогда не подбирали брошенные людьми остатки улова. Наверное, считали это ниже собственного достоинства.

— Э-ге-гей! — закричала Неринга, помахав бакланам рукой.

     Пора было приниматься за дело — искать дрова. Она спустилась к берегу, но на песке лежали только перья чаек и старые ракушки. Пришлось пойти влево, за мыс. Иногда Неринга заходила в море, но вода еще не успела прогреться, и ступни быстро сводило от холода. За мысом ей достаточно быстро повезло. Набрав охапку отшлифованных морем и высушенных солнцем и ветром веток, Неринга вернулась в землянку. И опять домашние дела — уложить рыбу в коптилку и развести огонь. А потом сиди да подкладывай то сухие щепки, чтобы не погасло живое пламя, то ольховые веточки для ароматного дыма. Отец проснулся и занялся починкой сетей. Так незаметно наступил вечер.

     И мама отпустила Нерингу погулять.


Глава вторая

УРГУЛ И УРГУЛЬДА


     Недалеко от большой землянки совета старейшин мальчишки играли в свои глупые игры. Ну что за занятие — поставить друг на друга несколько плоских камешков, прочертить линию шагах в десяти и пытаться палкой или камнем сбить пирамидку!

     Увидев Нерингу, ребята замахали руками.

— Иди с нами играть! — кричали они.

— Я девочка, — ответила она, — а не мальчишка. Мне не нравится кидаться камнями.

— Ха-ха-ха! — смеялись они. — Испугалась?

— Вовсе не испугалась. У девочек свои занятия. Вы же не станете играть в куклы?

— Вот еще! Конечно не станем. А где твоя подружка? Она смелая и не боится с нами играть!

— Теперь Маринга не может прийти к нам из-за пролива.

— Жалко, — с неподдельной грустью сказал один из них, — Маринга ловкая и сильная, не то что остальные трусливые девчонки!

     Ребята еще что-то кричали ей вслед, но Неринга, гордо подняв голову, пошла дальше и не стала слушать. Действительно, ее лучшая подруга Маринга очень любила играть с мальчиками, а вот куклы ее совершенно не интересовали. «Почему так? — задумалась Неринга. — Почему девочки любят играть в куклы, красиво наряжаться, петь песни и танцевать, а мальчишки ловить рыбу, стрелять из лука или сшибать пирамидки? Мама говорит, что все детки когда-то обязательно вырастут и такие игры готовят их к взрослой жизни. Но почему иногда находятся девочки, такие как Маринга, которые любят играть в то, во что играют мальчишки? Причем и выигрывают у них!»

     Под большим навесом, крытым тростником, было оживленно. Баба Анкина показывала девочкам, как лепить фигурки из песка, смешивая его с водой и глиной. В прошлый раз лепили небольшие горшочки, а потом обжигали на огне. Неринга вспомнила, что вначале ее горшочек получился очень ровный и красивый, лучше, чем у подруг. Но в огне треснул и развалился на части. Противная Эльза смеялась и показывала на нее пальцем. В тот раз Неринга очень расстроилась и долго плакала.

     На этот раз девочка решила, что будет стараться изо всех сил и фигурка у нее получится самая красивая. Лепить куклы намного интереснее, чем эти противные горшки. Взяв кусочек глины, она смочила его водой и стала разминать своими маленькими пальчиками. Потом решила добавить немного мелкого, почти белого морского песка.

— Подожди, Неринга, — скачала баба Анкина и взяла в свои темные морщинистые руки размятую глину, — рано добавлять песок.

— Почему рано? — удивилась девочка. — Я хорошо размяла.

— Хорошо-то хорошо, но недостаточно. Видишь, внутри глина сухая и попадаются твердые комочки?

— Вижу…

     Неринга расстроилась. Вечно эти взрослые лезут со своими поучениями.

— Нужно мешать дальше, — продолжала баба Анкина, — пока кусок не станет одинаково мокрым и мягким. А только потом добавлять понемногу песок. Иначе, когда поставишь готовую фигурку в огонь, она может лопнуть. И весь твой труд насмарку.

— Ну ладно... — протянула Неринга.

     Деваться было некуда, пришлось подчиниться. Постепенно занятие увлекло Нерингу. Она не стала спешить, делала все тщательно и аккуратно. По мере работы кусок глины становился более мягким и пластичным. Затем девочка стала понемногу добавлять песок, терпеливо размешивая. Когда масса была готова, пришло время формировать человечка. Неринга разделила подготовленную глину на несколько частей: побольше — для туловища, поменьше — для рук, ног и головы. Теперь предстояло придать частям тела готовую форму, а затем тщательно соединить вместе, укрепив места соединения маленькими щепочками. Конечно, в огне дерево обгорит, зато при обжиге руки и ноги не отвалятся и будут крепко держаться.

     Убедившись, что у всех учениц дела пошли на лад, баба Анкина стала разводить огонь в печи для обжига. Солнышко уже село за дюну, и быстро темнело. У всех девочек фигурки были готовы, и теперь их следовало аккуратно поместить в прогретую печь. К завтрашнему дню глиняные человечки станут крепкими и их можно будет раскрашивать.


     Пришло время вечерней сказки.

     Большая землянка являлась местом общего схода жителей деревни и использовалась для встреч совета старейшин. Но поскольку общие сходы и советы проходили достаточно редко, в ней почти безраздельно царствовала сказительница — баба Анкина. Чтобы лучше слышать, малыши толкались и изо всех сил лезли вперед, стремясь оказаться в первых рядах. Наконец все уселись, и наступила тишина.

     Сказительница долго уминала свою любимую медвежью шкуру, устраиваясь поудобнее.

— Сегодня я расскажу о том, как появился наш остров и коса, на которой мы с вами живем.


     Давным-давно жил на свете великан, и звали его Ургул. Был он так высок, что мог дотянуться до облаков. Жил великан в огромном замке из толстых сосновых бревен, потемневших от времени. Рядом с замком было поле, на котором великан выращивал овес и свеклу. И еще он ловил в море рыбу, так что был Ургул точно таким же рыбаком, как и наши мужчины.

     Год проходил за годом, все в жизни Ургула было хорошо, но однажды великан заскучал. Стало грустно ему жить одному на свете, и тогда решил великан отправиться в дальнее путешествие вдоль берега моря, чтобы найти других великанов и больше не знать одиночества. Закрыл Ургул свой замок, вытащил на берег лодку, привязал ее к огромному дубу, чтобы не унесло штормом, и отправился в дальнее странствие. Много дней шел Ургул по берегу моря и однажды подошел к высокому замку. Постучался он в ворота и стал ждать. Прошло немного времени, и ворота замка распахнулись. Навстречу Ургулу вышла девушка-великанша, такая же большая и статная, как и он сам. Звали великаншу Ургульда. И была она не только высокая, но и очень красивая — глаза сияли, как звезды, кожа белая, как летние облака, а волосы золотые, как свет солнца. Понял Ургул, что жизнь без нее не будет ему в радость. И Ургул понравился великанше. С тех пор стали они встречаться и гулять вместе.

     Но вот беда — жил великан на одном берегу моря, а Ургульда на другом. Долго приходилось идти великану вокруг моря, чтобы встретиться со своей подругой. И тогда решил великан сделать через море дорогу, чтобы коротким путем ходить к замку Ургульды. Взял он свою огромную корзину и принялся за работу — носил песок и высыпал в море. Много дней трудился великан, и вот наконец показался другой берег, где жила его подруга. И теперь, если они хотели увидеть друг друга, не надо было обходить вокруг моря.

     Прошли годы. Но однажды начался страшный шторм, который свирепствовал много лет, и тогда великаны решили уйти жить в другое место, далеко-далеко, где всегда лето и светит солнце. А огромные волны во многих местах прорвали песчаную дорогу, которую построил Ургул. Так появились острова, разделенные проливами, в том числе и тот, на котором мы с вами живем. За многие годы на островах вырос лес, а потом пришли наши предки и поселились здесь, в этот самом лучшем месте на всем белом свете.

     С тех пор люди называют нашу косу Тропой Ургула или Дорогой великанов.


— Баба Анкина, — спросила Неринга, когда сказительница закончила свой рассказ, — а разве есть на свете место, где всегда тепло?

— Люди говорят, что есть. Если идти много дней на полуденное солнце, можно попасть в земли, где круглый год лето.

— А почему мы не живем там, где всегда лето?

— Там слишком жарко, вода кипит в море, и человек может свариться, как рыба в ухе.

— А разве великаны не сварились, как большие рыбы? — спросила Неринга.

     Дети засмеялись.

— Наверное, нет, — ответила сказительница.

— А почему? — спросил кто-то из малышей.

— На то они и великаны, чтобы делать то, что неподвластно обычным людям.

— А зимой в той стране тоже жарко?

— Там зима похожа на наше самое жаркое лето. И когда море немного остывает, туда приплывают огромные рыбы, которые могут целиком проглотить рыбака.

— Такие огромные?

— Да, а еще страшные и очень зубастые.

— А на какую нашу рыбу они похожи? Может, на щуку? — предположил кто-то из мальчишек.

— Может, и на щуку, — согласилась сказительница.

— Или на лосося?

— Нет, скорее все-таки на щуку.

     Неринга с содроганием вспомнила, как прошлым летом она сидела на борту лодки, привязанной у берега залива, и от нечего делать болтала ногами в воде. Вдруг ногу пронзила кошмарная боль! Огромная щука схватила ее за ступню и пыталась утащить в воду. Девочка рванулась, но ужасная рыбина не отпускала, все сильнее и сильнее сжимая пасть. Неринга пронзительно закричала. И тут ей под руку попалось стоящее в лодке деревянное ведерко, и она изо всех сил стукнула щуку по голове. Зубастая хищница испугалась и отпустила ногу. Неринга заметила, как ее темно-зеленое тело быстро развернулось и стрелой помчалось в глубину. На крик прибежали рыбаки и понесли ее к знахарю. Все закончилось хорошо, только чуть выше щиколотки остались некрасивые шрамы.

— А возле нашего острова водятся такие рыбы? — спросила Анта.

— Нет, не водятся.

— А почему?

— Кто знает… — вздохнула баба Анкина.

— И эти рыбы страшнее, чем змей Гильвар? — крикнул кто-то из мальчишек.

     В большой землянке вдруг стало очень тихо. Головы всех присутствующих повернулись в сторону крикуна, и глаза детей, особенно девочек, наполнились страхом. Никогда не поминай вслух Гильвара! Услышит ужасный змей — вылезет на берег из жутких морских глубин и проглотит всех жителей деревни. Если и упоминали имя этого страшного чудовища, рвущего сети и нападавшего на рыбаков, то только шепотом. Или называли его «Он», чтобы змей не догадался, о ком идет речь.

     Сказительница очень рассердилась.

— Закрой рот и не открывай его больше, — строго сказала она, — накликаешь на нас беду!

     Мальчик от испуга закрыл рот ладонями и заплакал.

— Все на сегодня, — сказала баба Анкина, — а теперь бегом по домам, спать пора!


Глава третья

ПОДНИМАЕТСЯ ВЕТЕР


     После чудесного тихого дня с наступлением ночи резко похолодало, поднялся ветер, который усиливался с каждой минутой. Когда Неринга подходила к дому, небесные светлячки проснулись и стали смотреть на людей своими маленькими холодными глазенками. В землянке было тихо и тепло, плясал огонь в очаге, пахло дымом и копченой рыбой. Мать шила себе платье из драгоценной ткани, выменянной прошлой осенью у викингов на копченую салаку. Никто в деревне не умел коптить рыбу лучше, чем Касинга, жена Курайта.

     Наглая кошка Мурыська потерлась о ноги, жалуясь, что мама опять морила ее голодом. Неринга опустилась на колени и погладила кошку по спине и животу. За последнее время хитрая и наглая попрошайка только и делала, что ела и спала. Поэтому живот у нее был круглый и толстый.         Мурыська выгнула спинку, подняла пушистый хвост и сказала:

— Мяу!

— Что это значит? — спросила Неринга.

— Это значит, что я сейчас упаду на спину, подниму лапы и умру от голода, — говорить человечьим языком кошка не умела, но ответы прекрасно читались у нее в глазах.

— Ты прямо сейчас будешь помирать? Интересно было бы посмотреть! — улыбнулась девочка, подражая любимой присказке отца Курайта.

— Какая ты бессердечная, — ответила Мурыська зелеными глазищами, — неужели тебе не жалко свою бедную кошечку?

— Жалко.

— Хорошая девочка. Дай мне одну рыбку.

— Вот и не дам.

— Жадная противная девчонка! Ну что тебе стоит?

— Боюсь, что ты лопнешь от обжорства.

     Наглые зеленые Мурыськины глазища наполнились презрением:

— Глупая девочка! Ты хоть раз видела, чтобы кошка лопнула от обжорства?

— Все когда-то случается в первый раз, — ответила Неринга, — так говорит мудрый жрец Ронкор.

— Много твой жрец понимает, — Мурыся часто заморгала глазами, делая вид, что начинает плакать, — ну пожалуйста! Самую мааааааааленькую рыбку.

     Наконец Неринга сжалилась над кошкой и дала ей небольшую салаку.

— Не давай ничего Мурыське, — сказала мать, — я ее только что покормила.

— Да, мама, больше не буду. А где отец?

— Малдин заболел. Пришли соседи и попросили отца помочь сделать носилки и отнести старика к Ронкору.

     Землянка жреца Ронкора стояла на опушке древнего бора. Теперь, чтобы попасть к целителю, приходилось перебираться через пролив. А там глубоко, высокому рыбаку по самую грудь.

— А он скоро вернется?

— Думаю, скоро, — ответила мать.

     Неринга легла на тюк сена, служивший ей постелью и накрытый сшитыми вместе заячьими шкурами. Покончив с салакой, хитрая Мурыська устроилась к ней под спину и запела свои любимые кошачьи песенки. Закрыв глаза, Неринга думала о земле, где летом кипит вода в море, а зимой тоже жарко, хотя не так сильно. Интересно было бы там побывать, только в поход нужно отправляться в начале зимы, чтобы не свариться в море. Неринга стала планировать это путешествие и прикидывать, что нужно взять с собой. Но тут ее мысли перескочили на огромных зубастых рыб, и ей стало интересно, сможет ли змей Гильвар проглотить такую рыбу или нет. Наверное, сможет, потому что ничего подобного рядом с их островом не водилось, во всяком случае, их никто никогда не видел. Скорее всего, ненасытный Гильвар их всех давно слопал. Неринга представила, как огромный жуткий трехглавый змей глотает больших зубастых рыб, а потом, объевшись, как хитрая обжора Мурыська, медленно опустившись в темные глубины моря, поудобнее устраивается на дне и отдыхает, поглаживая свой огромный толстый живот. От этих мыслей Неринге почему-то стало смешно. Потом она стала думать о Маринге. Они уже давно не виделись, с тех пор, как растаял лед, сковавший пролив. Неринга очень соскучилась по подружке, с ней всегда было весело и интересно.

     Тем временем ветер усиливался, и рев моря становился все более угрожающим. Девочка видела, что мама начала волноваться. Похоже, отец с соседями задержались на той стороне острова и не успели до бури перебраться через пролив. Теперь придется ждать, пока стихнет ветер. Ведь им еще надо нести на носилках старого Малдина, не бросят же они его на берегу.

— Буря начинается, — с тревогой в голосе сказала Неринга.

— В это время года сильных штормов не бывает, — ответила Касинга, но девочка почувствовала, что голос матери звучит не очень уверенно.

— Но ведь на той стороне острова в бурю не так опасно, как в море?

— Не так, — согласилась мать.

— И Его там нет?

— Нет.

— Значит, можно не волноваться?

— Закрывай глаза и спи. Волноваться действительно не о чем.

     Мама убрала незаконченное платье и, подойдя к двери, прислушалась к шуму ветра.

— Пойду к соседям, может, что узнаю, — сказала она, — не вздумай выходить на улицу. Понятно?

— Понятно, понятно, — пробурчала Неринга, — чего тут может быть непонятного...

     Ох уж эти взрослые! Мама ушла, и девочка стала думать о великане Ургуле и великанше Ургульде. Какие же странные были у них имена и при этом очень похожие. Если великаны были такими высокими, что могли дотянуться до облаков, значит, они могли поймать облака? Интересно, а какие они, облака? Наверно, мягкие и теплые. Куда и зачем они плывут? Вот было бы хорошо забраться на облако и отправиться на нем в теплые страны… Когда сидишь так высоко, даже самая большая и зубастая рыба не сможет тебя схватить. Так, думая и мечтая, Неринга уснула.


     На следующий день ветер стал понемногу стихать, но пошел дождь, который лил не переставая до самой ночи. В такую погоду нос из землянки не высунешь. От нечего делать Неринга достала свои куклы, но играть не хотелось, и она украдкой наблюдала за матерью. Касинга сосредоточилась на платье и не обращала на девочку никакого внимания. «Какая же хорошая у меня мама, — думала Неринга, — самая лучшая на свете! Конечно, иногда хмурится и даже ругается, но когда улыбнется — как будто солнышко выглянуло из-за туч!»

     Девочка не удержалась, подошла к матери и обняла ее.

— Что тебе, доченька?

— Я так сильно тебя люблю!

— Я тоже люблю тебя, дорогая!

— Сильно-сильно?

— Сильно-сильно!

     Почему-то у Неринги на глаза набежали слезы.

— Кого ты еще любишь? — мама нежно погладила девочку по голове.

— Папу.

— А еще?

— Лето. Солнышко. Наш остров. Даже толстую Мурыську.

     Они помолчали, обнявшись.

— Мне очень хочется новое красное платье, — сказала Неринга.

— Будет тебе платье, — улыбнулась мама, — осенью приплывут викинги, и я выменяю для тебя кусок ткани. Будешь ты у меня самая красивая.

— Красивее, чем Эльза? — с надеждой спросила Неринга.

— Красивее!

— Давай танцевать? — предложила девочка.

— Хорошо, — согласилась мама.

     Взявшись за руки, они потихоньку начали кружиться. И их маленькая темная землянка вдруг наполнилась каким-то необыкновенно теплым волшебным светом...

     Неринга потихоньку напевала песенку, а мама слушала и улыбалась.


Солнышко лучистое

В небе засияло,

Это моя мама

Рано утром встала.


Выросли подснежники,

И весна проснулась,

Это моя мама

Нежно улыбнулась.


Море заревело,

Буря закружилась,

Это моя мама

Что-то рассердилась.


Подойду тихонько,

Поцелую в щечку,

Не грусти, родная,

Обними же дочку.


     Эту песенку они придумали вместе с отцом в долгие зимние вечера. «У каждого человека должна быть своя песня, — сказал как-то жрец Ронкор и, подумав, добавил: — если будешь петь чужие песни, проживешь чужую жизнь».


Глава четвертая

ГНЕВ БОГОВ


     Утром третьего дня вернулся отец. Всей семьей они крепко обнялись, так сильно соскучились друг по другу.

— Почему ты так долго не возвращался? — спросила мать.

— Когда жрец закончил лечение, волны уже расходились. Сами мы могли бы перебраться через пролив, но с Малдином на руках не рискнули.

— И где ночевали?

— Ронкор разрешил остаться у него, пока не стихнет ветер.

— Все из-за пролива…

— Да, будь он неладен, — согласился отец. — Похоже, мы чем-то прогневали богов.

— Почему ты так решил?

— Люди говорят...

     Мать поставила на стол полную глиняную миску, и отец стал жадно есть уху.

— Проголодался?

— Да. Ронкор кормил нас, но вскоре рыба закончилась. А свеклой да овсом сыт не будешь. Пришлось пойти к Лорсину, но в землянке никого не было, наверное, ушли на охоту.

— А Маринга? — удивилась дочь.

— В землянке никого не было, — повторил отец, — очаг потушен. Внутри было много копченой птицы, но мы не взяли — нельзя брать ничего в чужом доме без разрешения хозяина. Тем более что с голоду никто из нас не помирал, а день-другой можно и потерпеть. Думаю, твою подружку тоже взяли с собой.

— Папа, а почему отец Маринги берет ее на охоту, — спросила дочь, — а ты никогда не берешь меня в море?

— Море — это очень опасное место, — ответил отец, — к тому же в наших традициях не принято, чтобы женщины или девочки уходили рыбачить.      Говорят, это приносит несчастье. Возможно, в тех краях, откуда они пришли, традиции совсем другие.

— А если я захочу стать охотницей? Лорсин меня научит так же, как и свою дочь.

— Эх, Неринга, Неринга, — покачал отец головой, — женщины должны следить за домом и растить детей, а не бегать с луком по лесам.

     Девочка загрустила. На самом деле ей совсем не хотелось становиться охотницей. Но слепо следовать родительским наставлениям и старым традициям не хотелось еще больше.

— У нас заканчиваются дрова. На этой части острова уже ничего не осталось, — грустно сказала мать.

— Хорошо. Завтра море будет еще слишком бурным для рыбалки, можем отправиться за дровами.

— Я с вами, — радостно закричала Неринга.

— Нет, — ответил отец, — ты на хозяйстве.

— Ну вот, — захныкала дочка, — опять на хозяйстве.

— Кто-то должен поддерживать огонь!

— Но я хочу повидаться с Марингой!

— В другой раз. Будет много работы, и я не хочу отвлекаться на ваши шалости.

     Неринга обиделась, легла на топчан и отвернулась к стене. Когда отец поел, они с матерью отправились работать на огород — готовить землю к севу. А девочка занялась домашними делами, убралась в землянке, вымыла глиняную посуду и красиво расставила ее на грубые полки, приделанные к стенам. Потом протерла стол, вылила наружу грязную воду и, присев на деревянный чурбак, заменявший стул, оглядела землянку. Все было чисто и красиво, как у хорошей хозяйки! Воды в кадке осталось на донышке, поэтому она сходила к большой бочке во дворе и принесла еще. Потом поиграла в свои куклы, вырезанные отцом из мягкой липы и раскрашенные угольками и соком ягод. Так незаметно пролетел день.


     Когда солнце уже садилось, появился Налис.

— Сегодня сказительница приглашает детей, — важно сказал он.

     Налис жил по соседству с бабой Анкиной и очень гордился тем, что она поручает ему такое важное дело, как извещать ребятню о вечерней сказке.

— Как всегда, когда сядет солнце, — продолжил он, — ты пойдешь?

— Еще не знаю, — ответила Неринга, — отец с мамой ушли работать на земле. Пока они не вернутся, мне нельзя покидать землянку.


     Расстроившись, Налис ушел. Неринга места себе не находила, так ей хотелось послушать бабу Анкину. Часто она выглядывала за дверь, надеясь увидеть родителей, возвращающихся с поля. Время тянулось очень медленно, и иногда ей казалось, что день этот никогда не закончится. К счастью, Курайт и Касинга вернулись задолго до заката, и девочка не только успела к началу сказки, но и пришла одной из первых.

     Пока дети собирались, Неринга решила поговорить со сказительницей.

— Баба Анкина, — спросила она, — а почему боги рассердились на нас?

— Кто тебе об этом сказал? — удивилась сказительница.

— Отец говорит, что волны сделали пролив, разделив наш остров, потому что боги рассердились на людей и решили нас наказать.

     Сказительница грустно улыбнулась:

— Думаю, что боги тут ни при чем. Наш остров состоит из песка, были сильные штормы, и огромные волны размыли песок в самом низком и узком месте острова.

— Как же нам теперь ходить в лес за дровами?

— Придется ездить на лодке.

— А за ягодами и грибами?

— Точно так же.

— Отец не станет часто возить меня в лес на лодке, — грустно сказала Неринга, — летом у него будет совсем мало свободного времени. Скажи, баба Анкина, если один великан смог насыпать целую дорогу через море, почему бы людям не засыпать этот маленький пролив?

— Это дело для великанов, а не для людей, — улыбнулась баба Анкина.

— А почему? Чем люди хуже великанов?

— Люди не хуже, — пыталась объяснить сказительница, — дело в том, что великаны были высокие и сильные, а люди слишком малы и слабы для такой большой работы.

     Неринге стало обидно за людей. А ведь как было хорошо раньше! Ходи себе в лес, собирай хворост, грибы и ягоды. Летом в лесу сплошное раздолье, а в жаркие летние дни, когда на раскаленный солнцем песок невозможно ступить ногой, в бору тень и прохлада.

— Я сама засыплю пролив, — неожиданно для себя сказала Неринга.

— Засыплешь пролив? — удивилась сказительница.

     Неринга замолчала. И кто потянул ее за язык? Почему-то вспомнились слова жреца: «Обещание не чайка — если вылетит, уже не поймаешь».    Все с удивлением смотрели на нее.

— Засыплю, — твердо ответила девочка.

     Баба Анкина улыбнулась и погладила Нерингу по голове своей темной морщинистой рукой. А дети засмеялись:

— Неринга решила засыпать пролив! Ха-ха-ха!

— Она решила стать великаншей!

— Куда тебе, глупая девчонка, — издевались мальчишки, — даже взрослым это не под силу!

     Неринга обиделась на насмешки, не стала слушать сказку и ушла домой. По дороге она укрепилась в мысли, что завтра обязательно возьмется за работу. Перед сном девочка решила поговорить на эту тему с отцом.

— Папа, это правда, что наш остров и соседние острова сделали великаны? — спросила она.

— Люди говорят, что так, — ответил отец. — Баба Анкина рассказала вам сказку о Ургуле?

— Рассказала.

— Поэтому косу, на которой мы живем, люди иногда называют Тропой Ургула или Дорогой великанов.

— Папа, а почему люди не могут засыпать пролив, разделивший наш остров? Ведь раньше так хорошо было ходить в лес за дровами.

— Это большое и сложное дело. Вряд ли мы справимся.

— А великан справился.

— На то он и великан, — улыбнулся отец.

— Но людей много, а Ургул был совсем один!

     Курайт только пожал плечами.

— А я решила засыпать пролив!

— Моя любимая дочка решила сравняться с великанами, — засмеялся отец, — хорошо, попробуй. Разве я против?


Глава пятая

ВЕЛИКАНША


     На следующий день, закончив дневные работы, Неринга отправилась к проливу. Волнение на море уже улеглось, и по поверхности гуляла только мелкая рябь. Она потрогала ногой воду — б-р-р, холодная! До другого берега было шагов сорок-пятьдесят, но пролив показался Неринге просто невероятной ширины. Она вспомнила слова жреца Ронкора про обещание и чайку.

     Страх перед объемом работы сковал ее. Что же делать? Откажется — все будут смеяться над ней и показывать пальцем. Деваться некуда. «Глаза боятся, а руки делают», — любил говорить отец. Пора начинать!

     Скинув оцепенение, Неринга стала думать, в чем носить песок. Тут она поняла, что не догадалась взять с собой корзинку. Пришлось набирать песок в подол своего старого платья и высыпать в пролив.

     Вскоре вокруг нее собралась толпа мальчишек. Они хохотали и катались по песку, надрывая животы от смеха:

— Неринга у нас великанша!

— Смотрите, какая она большая!

— Достань нам облако!

     Но девочка не обращала внимания на насмешки. Много раз ходила она с полным подолом песка, и, когда садилось солнце, в сторону противоположного берега протянулась тонкая песчаная дорожка почти в три шага длиной. Но дальше становилось намного глубже.


     На следующий день Неринга подготовилась к работе более серьезно. Она взяла с собой корзинку, с которой обычно ходила в лес за грибами: слишком неудобно было носить песок в подоле. К тому же великан Ургул тоже носил песок в корзине. Теперь вся деревня знала о намерении Неринги засыпать пролив. Даже взрослые приходили посмотреть — в деревне так мало развлечений, но, покачав головой, отправлялись по своим делам.

     А противные мальчишки веселились вовсю:

— Эй, великанша, надо тебе еще подрасти!

— Корзиночка у тебя маловата!

— Насыпай побольше и кидай подальше! Ха-ха-ха!!!

     Кто-то из них тут же сочинил мерзкую дразнилку:


Наша Неринга была

Глуповата и мала,

Про Ургула услыхала,

Сразу великаншей стала.


     Девочки тоже приходили посмотреть на работу Неринги. Некоторые из них, особенно Анта, жалели ее и даже пытались уговорить бросить это бесполезное занятие. Однако Неринга упрямо стояла на своем. Когда солнечный диск уже приближался к горизонту, пришел Налис с корзиной в руках.

— Знаешь, Неринга, я решил тебе помочь! — храбро сказал он.

— Так помогай, — согласилась девочка, — вдвоем работа пойдет быстрее.

     Противные мальчишки увидели Нелиса с корзинкой в руках и захохотали еще громче:

— Смотрите, еще один великан!

— Этот покрупнее будет!

— Ургул и Ургульда! Ха-ха-ха!!!

     Поскольку Неринга и Налис не обращали на насмешки никакого внимания, вскоре мальчишкам надоело дразниться, и они отправились бегать наперегонки. Вдвоем действительно работа пошла быстрее. Неринга набирала песок в корзинки, а Налис относил их к проливу и высыпал в воду. В этот день они проработали дотемна, но продвинулись только на два шага. А дальше начиналась настоящая глубина.


Глава шестая

ПОДМОГА


     Каждый вечер Неринга и Налис приходили к проливу и трудились в гордом одиночестве. Зловредные мальчишки время от времени подбегали посмотреть, но, поскольку ничего нового не происходило, а на их насмешки никто не обращал внимания, уходили играть в свои игры. Дальнейшая работа двигалась достаточно медленно — глубина значительно выросла, и тропинка практически не продвигалась вперед, несмотря на все их старания.

     А через несколько дней произошло несчастье — совсем небольшой ветер поднял волну в море, и от тропинки не осталось и следа. Грустно стояли Неринга и Налис на берегу пролива, опустив руки.

— Море уничтожило все наши труды, — сказал мальчик и бросил корзину на песок.

— Мы не сдадимся и продолжим работу! — твердо ответила девочка.

— Это бессмысленно! Ничего у нас не получится.

— Если опустим руки, не получится! Отец всегда говорит: «Взялся за дело, доводи до конца!»

— Мне уже надоело…

— Тогда уходи! Я буду продолжать одна!

     Все-таки Налис не ушел, и они начали все заново.

     Вскоре прибежал один из мальчишек и, увидев, что волны за ночь полностью уничтожили сделанную за много дней работу, побежал за остальными. С диким гиканьем они прибежали к проливу — неудача Неринги придала насмешникам новые силы.

— Ну что, великанша, засыпала пролив? — кричали они.

— А ты, Налис, куда полез? Тоже ума не хватает?

— Вот глупая девчонка! Ха-ха-ха!

     У Налиса от злости сжимались кулаки и наворачивались слезы, но он продолжал носить корзину за корзиной.


     Мальчишки хором стали читать свою дразнилку:


Наша Неринга была

Глуповата и мала,

Про Ургула услыхала,

Сразу великаншей стала.


     Неринга и Налис продолжали трудиться стиснув зубы. Теперь девочка с грустью думала о том, что зря взялась за эту работу. Наверное, сказительница права, засыпать пролив — занятие для больших и сильных великанов, а не для маленьких и слабых людей. Вскоре подошли ребята постарше во главе с Берисом, первым драчуном деревни. Они стояли в сторонке, не смешиваясь с остальными, считая ниже своего достоинства смяться над Нерингой и Налисом. Однако слова «…бестолковая малышня...» все-таки доносились до работающих и были не менее обидными.

Сбросив в пролив очередную корзину, Налис распрямил усталую спину и увидел, что с другого берега к ним движется небольшая лодка.

— К нам кто-то плывет, — сказал он.

— Маринга! — закричала Неринга и бросилась к подруге.

     Девчонки обнялись.

— Вы чем это занимаетесь? — удивилась Маринга.

— Мы засыпаем пролив!

     К девочкам подошел Налис.

— Удачной рыбалки, Маринга, — сказал он, — если мы насыплем дорогу от этого берега до того — он указал рукой на противоположную сторону, — то сможем ходить в лес. Только у нас пока плохо получается.

     Маринга посмотрела на сделанную работу, улыбнулась и спросила:

— Хотите, я вам помогу?

— Конечно! — хором ответили Неринга и Налис.

     А зрители продолжали веселиться:

— Смотрите, еще одна великанша!

— Только без корзины!

— Самая большая, аж до небес! Ха-ха-ха!!!


     И они хором запели свою мерзкую дразнилку:


Наша Неринга была

Глуповата и мала,

Про Ургула услыхала,

Сразу великаншей стала.


— Они над вами смеются? — удивилась Маринга.

— Да, — грустно ответила подруга.

— Как нехорошо.

— Противные мальчишки.

— Ну мы сейчас это быстро прекратим, — сказала Маринга и направилась к группе ребят. При ее приближении все замолчали. Как ни странно,      Марингу пацаны побаивались.

— Как некрасиво смеяться над девочкой, — сказала она, — нет бы взять и помочь.

— А мы не великаны, — ответил один из мальчишек.

— И мы не такие глупые, — сказал другой.

— Конечно нет, — ответила Маринга, — вы точно не великаны! Вы просто маленькие и слабые детки. Хотите, я подарю вам соски? Какие же вы рыбаки, если боитесь потрудиться? Просто позор!

     Мальчишки изумленно молчали.

— Да ладно тебе, — сказал один, — мы же просто пошутили.

     Маринга строго оглядела шутников. Ростом она была не выше многих из них, но крепкая и коренастая. Прямая осанка, высоко поднятая голова и цепкий взгляд излучали странную силу. Мальчишки опустили головы и стали рассматривать песок под ногами.

— Значит, так, — сказала Маринга, — кто не хочет помогать — прочь отсюда! А кто хочет — вперед за корзинами!

     Ребята замялись и стали переглядываться. Связываться с Марингой никто не хотел. Во-первых, она всегда побеждала в беге, стрельбе из лука и сражениях на палках. Во-вторых, старшие пацаны из шайки Бериса почему-то не смели ее задирать и всегда обходили стороной — в этом было что-то непонятное и даже загадочное, но вопросов задавать не решались. А кому-то и впрямь стало стыдно. Нестройной гурьбой мальчишки пошли в сторону деревни.

     Разобравшись таким образом с младшими ребятами, Маринга подошла к тем, что постарше.

— Удачной рыбалки, — вежливо поздоровалась она.


Глава седьмая

ВЕДЬМА


     Берис, главный заводила и драчун, хмуро смотрел исподлобья. Он прекрасно помнил осеннюю историю, когда Маринга с отцом и матерью появились в их селении. Все только и говорили об этом. Старейшины разрешили им остаться, но поставить землянку велели у леса, подальше от деревни. Относились к пришлым с опаской, много обсуждали, при этом говорили странные слова — клан воинов…

     На следующий день Маринга пришла в деревню поиграть с девочками, но те ее сторонились. Только Неринга стала с ней дружить. Старшие пацаны из шайки, где Берис был признанным вожаком, решили немного попугать девчонку. Но эта попытка закончилась для них плачевно — разбитые носы и синяки под глазами говорили сами за себя. В тот день Бериса взяли на подмену в море, поэтому в драке с Марингой участвовать ему не пришлось. Хотя, насколько он понял, драки никакой и не было. Просто решили попугать, чтоб на будущее знала, кто тут главный. Так, толкнули пару раз, надеясь на то, что пришлая испугается, заплачет и убежит. Но странное дело — Маринга не испугалась, плакать и убегать тоже не стала. Один раз попросила не обижать, но когда не услышали, начался настоящий кошмар. Девчонка отлупила троих пацанов, причем далеко не самых слабых. Да так, что мало никому не показалось. Вечером, когда Берис вернулся с моря, друзья рассказали ему, как все было. В ответ он обозвал их слабаками и пообещал разделаться с обидчицей.

     И вот они встретились. Ватага самых грозных пацанов деревни подкараулила Марингу.

— Значит, это ты напала на моих ребят? — сурово спросил тогда Берис. — Да ты знаешь, кто мы такие?

     Он считал себя самым сильным из всех местных мальчишек. Во всяком случае, никто из ребят не смел ему перечить. А уж девчонки и вовсе обходили стороной. Впрочем, его лидерству подходил конец: летом следующего года Берису предстояло пройти посвящение в рыбаки и начать наравне со взрослыми работать в море.

— Знаю, — ответила девочка, — вы маленькие и трусливые мальчишки.

     Все просто застыли от такой наглости.

— Иначе вы бы не собирались большой толпой, чтобы побить одну маленькую девочку, — продолжила Маринга. — Неужели вы думаете, что это вам поможет?

— Ты что сказала?

— Вы слышали. Или совсем глухие?

— Да ты знаешь, что с тобой сейчас будет?

— Знаю. Я вас всех отлуплю, и вы побежите жаловаться маме!

     Вначале Берис удивился. Он ожидал слез, слов прощения, обещания пожаловаться папе и прочей шелухи. Бить ее серьезно он точно не собирался — не к лицу завтрашнему рыбаку драться с девчонкой. Поэтому, попугав и дав пару подзатыльников, собирался отпустить строптивую Марингу на все четыре стороны.


     Ситуация принимала скверный оборот.


     Присмотрелся внимательнее — спина прямая, голову держит высоко, руки опущены и расслаблены. Стрижка короткая, что для местных девочек совсем необычно — издалека скорее примешь за пацана. Ниже Бериса на голову, но смотрит в глаза и совсем не боится. Тут чутье опытного драчуна подсказало, что перед ним серьезный противник. Взгляд серо-зеленых глаз цепкий и какой-то слишком спокойный. Ух, все будет совсем непросто… Берис понял, что внешнее спокойствие кажущееся, а внутри Маринга как натянутый лук. И стрела вот-вот сорвется... С поразительной ясностью он вспомнил рассказ побитых друзей — они были в шоке от того, насколько быстро все происходило: стоило замахнуться — и уже летишь на песок с разбитым носом от короткого сильного удара.

     И тут Берис испугался. Ясное дело, отец ему не спустит, если он ее побьет. Такое уже не раз бывало, когда Берис по глупости поднимал руку на девочек — спина от розги болела несколько дней. И рыбаки будут показывать на него пальцем и говорить: «Смотрите, вон Берис идет! Герой, побил сопливую девчонку!»

     «А если она меня победит… Кто ее знает, эту пришлую… Б-р-р… Позор — даже самые верные и преданные отвернутся и будут плевать в спину. Что же делать? Вот же ведьма... Ведьма? Ведьма!!! А ведь это выход!» Ухватившись за спасительную мысль, он отошел назад и коротко бросил:

— Уходим!

     Больше не говоря ни слова, развернулся и пошел к морю. Ничего не понимающие пацаны медленно потянулись за ним. Ушли подальше в дюны и сели на песок.

— Теперь понятно, почему она вас побила, — сурово проговорил Берис, когда все собрались в круг и были готовы слушать объяснение. Мысль о том, что вожак просто испугался, даже не приходила им в голову. — Скажите мне, разве могла маленькая девчонка побить троих моих самых сильных ребят?

— Но ведь побила, — сказал Кортень, не входивший в пострадавшую троицу и обиженный тем, что Берис не включил его в число самых сильных, — если бы я был на их месте, ух я бы ей надавал!

     Кортень хотел сам быть вожаком. Берис это чувствовал и при случае не упускал возможности поддеть конкурента.

— Ну и дурак! — суровым голосом сказал он. — Неужели ты думаешь, что это действительно просто маленькая девочка?

     Пацаны стали ошеломленно переглядываться между собой.

— А кто?— неуверенно спросил один из них.

     Берис сжал в кулаке гость песка и наблюдал, как сухие песчинки водопадами струятся между пальцев.

— Я заглянул ей в глаза, они горели страшным огнем!

     Шайка испуганно замолчала.

— Ведьма, — прошептал один из ребят.

— Правильно! — Берис порадовался, что кто-то первый назвал это слово. Он давно понял: самый надежный способ кого-то в чем-то убедить — дать человеку самому сделать вывод из предоставленных фактов.

     Отряхнув руки от песка, вожак продолжил:

— Слушайте внимательно! Эта Маринга — никакая не девочка! Разве под силу какой-то сопливой девчонке вас побить?

     Возражений не последовало. Кто же в таком признается?

— Ясное дело, — заключил он, — это ведьма или колдун, который обратился девчонкой!

И все! Берис мысленно поздравил себя с победой. Ситуация разрешилась самым наилучшим образом. Трое побитых сразу повеселели — одно дело получить по ушам от девчонки, а драться с колдуном — дело совсем другое. Совместно решили с Марингой никогда не связываться. Ведь, как известно, дураков среди рыбаков нет. Да что там не связываться, близко не подходить! И держать свое открытие в строжайшем секрете!


Глава восьмая

РАБОТА ПРОДОЛЖАЕТСЯ


— Что, остолбенели от моей красоты? — улыбнулась Маринга. — Удачной рыбалки, говорю!

     Все, кроме вожака, отступили назад, и только Берис остался на месте.

— Удачной рыбалки, — пробурчал он.

— Значит, так, парни, у меня к вам дело, — как ни в чем не бывало, продолжала девочка, — мне нужны самые сильные ребята, вроде вас. Вы же тут самые сильные?

     Маринга улыбнулась. Вся шайка, кроме Бериса, сделала еще пару шагов назад. Если раньше кто-то и сомневался, что в эту пришлую вселилась ведьма, то теперь все сомнения отпали. Разве станет так обычная девочка разговаривать с серьезными пацанами? Кроме того, всем со страху показалось, что в глазах у Маринги полыхает зеленый колдовской огонь!

— Ну да, — ответил Берис, — а тебе-то что?

— Я хочу помочь Неринге засыпать пролив. Тогда вы сможете ходить в лес, а я смогу приходить в деревню. Только мы с вами будем работать с другой стороны пролива и пойдем навстречу этим малышам. Ну что, поможете?

     Берис молчал.

— Если, конечно, вы не боитесь трудностей!

— Рыбаки не боятся трудностей, — гордо ответил Берис.

     Ситуация складывалась удачно — эта опасная девчонка, которую он осенью выставил ведьмой, просит его о помощи. Отказываться было нельзя.

— Ну что, поможем? — обратился он к притихшей команде.

     Все смотрели на Нерингу со все возрастающим страхом, а на него с уважением.

— Если испугавшихся нет, бегом за корзинами!

     Отказаться никто не посмел.


     С этого дня дело пошло намного быстрее, разве что старшие мальчишки наотрез отказались работать на другом берегу. Поэтому с той стороны пролива трудились лишь Неринга с Марингой, Налис и, как ни странно, главарь Берис. День за днем, выполнив свои обязанности, дети засыпали пролив. Даже те, кто смеялся над Нерингой, вскоре присоединились к общему делу. А потом стали подтягиваться и девочки. Дни стояли тихие, постепенно тонкая насыпь между двумя берегами стала приобретать видимые очертания. Время от времени кто-то из рыбаков подходил к детям и, посмеиваясь в бороду, отправлялся по своим делам. И только старый Малдин постоянно сидел на теплом песке и наблюдал за работающими детишками — а чем еще заняться старику? А вскоре с берега на берег можно было пройти, и вода была не выше колена.


     Казалось — еще немного, и пролив будет побежден.


Главы 9 - 16

-------------------

Книги Игоря Краснощекова

-------------------

Экскурсии с Игорем Краснощековым

-------------------

На главную