Черное проклятие Кёнигсберга

Черное проклятие Кёнигсберга

Старинная легенда в современном изложении


Глава первая

Король Отакар II


     Отакар медленно шел по мрачным переходам замка Бальга. После удара палицей голова все еще пыталась расколоться на части, во рту ощущался металлический привкус, и время от времени ощутимо двоилось в глазах. На стенах в специальных держателях горели факелы, больше давая вонючего дыма, чем освещая сырые подземелья. Впереди показалась крутая винтовая лестница. Поднявшись по каменным ступеням, король подошел к узкому высокому проему окна и с наслаждением вдохнул насыщенный свежестью воздух. Перед ним сверкали на солнце воды залива.       На берегу находилась деревянная пристань, к которой были пришвартованы четыре судна. Еще три корабля уткнулись носом в прибрежный песок. Какое-то время Отакар постоял на месте, облокотившись на стену и любуясь сияющей водной гладью. Нужно было собраться с силами. Слабый король – первый кандидат в покойники!

     Когда головокружение прошло, Отакар преодолел последний десяток ступеней и, распахнув тяжелую дубовую дверь, вошел в комнату.

– Сир! – склонился в поклоне полубрат-лекарь.

– Как он?

– Крепкий. Кризис миновал, так что жить будет.

– В сознание приходил?

     Отакар старался говорить сурово и твердо, как полагает настоящему королю, но лекарь все же уловил в голосе великого монарха нотки беспокойства.

– Приходил. Сейчас спит, но скоро проснется.

– Тогда я подожду.

– Разбудить?

– Нет, пусть поспит.

– Как прикажете, сир! – поклонился лекарь.

     Полубрат, согнувшись над грубым столом, продолжил свою работу по приготовлению лекарств. В комнате пахло травами, в раскрытые окна врывался свежий ветерок.

     Король внимательно посмотрел на своего оруженосца. Генрих дышал ровно, молодое лицо покинула смертельная бледность, и на щеках стал проступать легкий румянец. Да, скорее всего, лекарь прав – кризис действительно миновал.

     Присев на лавку у стены, Отакар закрыл глаза. Ему вспомнилась последняя стычка с местными жителями. Небольшой отряд рыцарей в сопровождении двух десятков воинов и слуг по едва заметной в древнем лесу тропинке пробирался к замку Бальга. И вдруг, совершенно неожиданно, из чащи на них бросилась толпа дикарей. Огромный прусс, высоко подпрыгнув, нанес королю сильнейший удар здоровенной дубиной. К тому мгновению Отакар уже успел выхватить меч и попытался отбить палицу. Но удар был так силен, что меч лишь слегка изменил его направление, и дубина по касательной достигла цели. Этого вполне хватило, чтобы сбить короля с коня. Обрадованные пруссы бросились добить лежащего Отакара. Но тут Генрих, его лучший оруженосец, ураганом метнулся им навстречу, успел сразить нескольких из нападавших и выиграл драгоценные мгновения. Подоспевшие рыцари окружили короля. Нападавшие дикари, уразумев, что эффект внезапности пропал, скрылись в чаще.

Погиб брат Отто и трое полубратьев, кое-кто получил легкие раны. Пятеро пруссов, одетые в грязные шкуры, тоже нашли здесь свой бесславный конец. Пока слуги копали общую могилу, король пришел в себя. Когда яма была готова, все вслед за королем преклонили колена. Брат монах Петр прочитал молитву. Погибших уложили в яму и засыпали свежей землей. Удивительно, но оруженосец остался жив, хотя ему основательно досталось. Полубратья быстро сделали носилки, уложили на них Генриха, и отряд двинулся в дальнейший путь...

     Неожиданно дубовая дверь распахнулась.

– Сир! – брат Зигфрид, огромный, как тур, протиснулся в комнату.

– Слушаю, – ответил король, очнувшись от воспоминаний.

– Подходят последние корабли с подкреплением.

– Сколько их?

– Три, как планировалось.

– Я понял.

     Но Зигфрид не уходил.

– Чего еще?

     Рыцарь опустился на одно колено.

– Сир! – сказал он несколько торжественно. – У меня к вам просьба, сир!

– Просьба? – удивился король. – Разве у рыцарей бывают просьбы? Мне всегда казалось, что высшее счастье для братьев ордена – служить Деве Марии, нести свет истинной веры в заблудшие сердца и выполнять распоряжения своего командора.

– Вообще-то да…

– Так что же ты хочешь, рыцарь?

     На какое-то мгновение Зигфрид замялся. Речь короля внесла некоторое смятение в его простую душу.

– Не стесняйся, говори, раз уж начал!

– Возьмите меня с собой, сир!

     Отакар с интересом посмотрел на брата ордена. Лично он не знал Зигфрида. Но Анно, один из оруженосцев короля, хитроватый и трусливый парень, но зато великолепный сборщик ценной информации пополам с банальными сплетнями, уже многое рассказал Отакару о рыцарях замка Бальга. По слухам, этот Зигфрид из древнего скандинавского рода и обладатель невероятной силы. При этом глуповат и простоват, но для простого рыцаря это даже хорошо. В бою отважен и смел, такой надежно прикроет спину. Из оружия предпочитал огромную, специально выкованную шипастую железную палицу с длинной рукоятью.

– Зачем это тебе? – спросил король.

– Я слышал, вы собираетесь основать новый город, сир, который затмит своей красотой и величием все то, что построили люди со времен рождения бога нашего Иисуса Христа. И моя мечта – участвовать в этом событии. Вы величайший король, сир, и я надеюсь, что имя бедного рыцаря Зигфрида останется жить в веках, если осветится лучами вашей славы, сир!

     Отакар улыбнулся. Похоже, что речь была заранее приготовлена и даже отрепетирована. Лесть, конечно, но приятно.

– Хорошо, – сказал король, – я поговорю с твоим комтуром.

     Зигфрид молча склонил голову.

– На этом все?

– Да, сир!

– Тогда свободен!

     Зигфрид легко поднялся, с удивительным для такого огромного роста проворством выскочил в коридор и аккуратно закрыл за собой дверь.


Глава вторая

Оруженосец Генрих


     Прошло совсем немного времени, и Генрих проснулся. Отакар понял это по изменившемуся дыханию и легкому трепету длинных ресниц.

– Очнулся?

     Оруженосец открыл глаза и, увидев своего короля, попытался встать.

– Лежи, – неожиданно теплым даже для самого себя голосом сказал Отакар, – тебе еще много времени придется провести в постели.

– Рад видеть вас, сир!

– Я тоже рад тебя видеть, мой Генрих.

– Мы разбили их?

– Еще бы, – усмехнулся король, – когда они увидели, что эффект внезапности прошел, сбежали в чащу, как трусливые собаки.

     Генрих расслабился.

– Плохо, что часть наших полегла. Погиб брат Отто и трое полубратьев.

– Их удалось похоронить с честью? – спросил Генрих.

– Удалось, – подтвердил Отакар.

     Они помолчали, отдавая дать уважения погибшим и прося Деву Марию помочь их душам в сияющих небесах.

– Меня кое-что беспокоит, – задумчиво произнес король.

– Что, сир?

– Нападение на отряд было заранее подготовлено. Язычники знали наш путь и хорошо организовали засаду. Если бы не наш боевой опыт и явное превосходство в вооружении, никто не ушел бы живым. И вот я думаю – а не завелось ли среди нас предателя?

     Пришла очередь задуматься Генриху:

– Проводник Карос… Мы с Вернером не спускали с него глаз!

– Я знаю. Это было бы слишком просто. Мне кажется, это кто-то из наших. Ты не слышал каких-нибудь подозрительных разговоров? Или, может, тебя насторожило что-то другое?

– Нет, сир...

Во взгляде Генриха появилась неуверенность.

– Но у меня есть одна идея, сир...

– Я слушаю.

– Она может показаться вам странной… Но поверьте, сир, это не бред.

– Говори.

– Может, о нас язычникам рассказали деревья?

     «Все-таки бредит, – подумал король, – хотя, впрочем, и в бреду иногда содержатся зерна истины».

– Поясни свою мысль, – приказал он.

– Когда мы остановились в замке Торн, я разговаривал с тамошним оружейником, пока точили наши мечи. И он рассказал, что языческие жрецы умеют разговаривать с деревьями. Поэтому я и подумал, что, может, деревья рассказали дикарям о нашем пути.

     Король задумался. Сказки все это. С другой стороны, он стал королем не потому, что отмахивался от незначительных на первый взгляд фактов или слухов. И знал многих людей, которые потеряли все, включая жизнь, потому что поступали с точностью наоборот.

– А теперь, Генрих, – сказал Отакар, – сосредоточься и расскажи мне все, о чем узнал в Торне. Будь внимателен и постарайся вспомнить каждую мелочь.

– Как прикажете, сир!


«Представляешь, малыш, – говорил здоровенный, уже седой поляк, неожиданно оказавшийся большим любителем поболтать, – эти дикие пруссы – страшные существа. Еще лет тридцать назад житья от них никакого не было. Нападали на наши селения большими отрядами, чаще всего после уборки урожая или зимой, как встанет Висла. Угоняли скотину, забирали урожай. Убивали всех – женщин, мужчин, стариков да детей малых. Сопротивляешься ты или нет, все равно смерть. Иногда оставляли девушек и подростков, которых уводили в плен. Редко кому из них удавалось сбежать. Вернувшиеся рассказывали ужасные вещи – их жрецы во время больших праздников приносят людей в жертву своим мерзким идолам. Истинному богу не молятся, а поклоняются дубам, в которых живут души умерших жрецов. В центре каждого святилища находится круг, выложенный из наполовину вросших в землю больших черных камней, рядом жертвенники, залитые кровью, а вокруг капища древняя роща, одни дубы растут, огромные, до самого неба. Каменный круг этот странный очень, люди в нем исчезают и появляются вновь. Ты мне не веришь? А зря, малыш! Однажды в нашу деревню пришла девушка, которой удалось сбежать от язычников. Так вот, она сама видела: становится жрец в круг, прочтет заклинание, ударит о землю посохом, а потом яркая вспышка – и нет жреца! А спустя какое-то время опять вспышка – и он снова стоит в центре круга. Они называют это «уйти в другой мир», но что это такое, сбежавшая девушка не знала. И еще языческие жрецы говорят с животными, птицами, рыбами и деревьями. Вошел ты в лес, прошел мимо дуба – а жрец в святилище уже знает, что ты идешь, кто ты и какие у тебя мысли. Вот так-то, малыш».


     К концу рассказа голос оруженосца становился все тише и тише, похоже, эта речь давалась ему совсем не просто.

– Я понял тебя, Генрих. Уверен, что пресвятая Дева Мария не даст нас в обиду.

– Конечно, сир!

– Завтра мы уходим в поход. Мне очень жаль, но придется подобрать другого оруженосца. Пока ты поправишься, пройдет много времени.

     Глаза Генриха наполнились печалью. Вначале он порывался что-то возразить, но промолчал, не посмев перечить королю.

     Выждав положенную по случаю паузу, Отакар произнес:

– Ты не печалься. Завтра утром я произведу тебя в рыцари!

– Сир! – вскрикнул Генрих, и по его щекам потекли слезы. – Сир! Но… Я же не благородных кровей…

– Уже благородных, – ответил Отакар, – кому же быть в этом мире человеком благородной крови, если не оруженосцу, спасшему своего короля?

     Монарх встал и подошел к двери.

– Выздоравливай! Когда-нибудь ты станешь великим воином, – произнес он в проеме, затем вышел из комнаты и, обернувшись, добавил: – если доживешь до этого дня!


Глава третья

Военный совет


     Когда солнечный диск коснулся вод залива, король собрал рыцарей на военный совет. Разложив на столе большой лист грубой бумаги с примерным планом местности, составленный орденскими разведчиками, Отакар принялся водить по нему пальцем, объясняя собравшимся детали предстоящей операции.

– К рассвету быть готовыми к отправлению. У нас почти пятьдесят воинов, думаю, для захвата святилища этого более чем достаточно. Количество рабочих я решил увеличить до семи десятков. Корабли пройдут вдоль берега залива и войдут в устье реки, которую дикари называют Прегорой. Высаживаемся вот здесь, – он ткнул пальцем рядом с нарисованным на карте неровным овалом, – недалеко от холма, берег там крепкий, быстро строимся – и в атаку. Нельзя им дать время организоваться и подтянуть силы. Сразу же после уничтожения святилища организуем оборону и начинаем строительство замка. Сопротивления язычников не ожидается: четыре дня назад отряд из пяти братьев и сотни воинов должен был напасть вот на это городище, – он указал пальцем на жирный крест на юге от их цели, – это отвлекающий маневр. По плану городище должно было пасть, а дикари собратья со всей округи, чтобы попытаться выбить оттуда братьев по горячим следам. Уверен, ничего у них не получится. Так что Твангсте захватим легко. Главное, все сделать быстро и четко.

     Окружившие короля рыцари согласно кивали.

– Что будем делать с дикарями? – спросил Ульрих, славящийся среди братьев особой жестокостью.

– Без необходимости людей не убивать, – твердо сказал король.

– Поганым язычникам – смерть! – не унимался кровожадный рыцарь.

– Наша задача – нести людям слово божие и вырвать их души из рук сатаны. К тому же, – улыбнулся король, – любая страна сильна лишь тогда, когда в ней живет много людей, все работают и платят налоги. Всем пленным будет предложено креститься и принять свет истинного бога.

– А кто не захочет?

– Отпустим. Пусть подумают.

– Мы их отпустим, а они нам стрелу в спину, – начали ворчать братья.

– Еще раз повторю, – повысил голос Отакар, – разоренная страна никому не нужна! Кто будет пахать землю, садить хлеб и ловить рыбу? Вы, что ли?

     Рыцари молчали.

– Ваша задача – править! А кем вы будете править и кто будет работать, если вы уничтожите весь народ?

     Даже если среди братьев и были несогласные, возразить королю никто не посмел.

– Приказ такой: кто не сопротивляется – того щадить! Все поняли? И вот что еще – нам обязательно до темноты необходимо уничтожить святилище! Камня на камне не оставить! Это лишит их силы. Поэтому все надо сделать быстро и четко. Это очень важно! Всем ясно?

     Когда военный совет был окончен, Отакар отпустил рыцарей готовиться к завтрашнему походу. Предложив комтуру замка задержаться, он с несвойственной для короля вежливостью попросил отпустить рыцаря Зигфрида с собой в поход. Вспыхнув в душе: не королевское это дело – вмешиваться во внутреннюю жизнь ордена, комтур был вынужден склонить пред Отакаром голову и смиренно согласиться. Зигфрид ему самому нравился. Простодушный, честный рубака, на которого можно положиться в любой ситуации. А самое главное, не метящий на его должность. Кто же таких не любит? Однако отказывать королям в их «скромных просьбах» – не самый лучший способ обеспечить себе долгую и счастливую жизнь.


Глава четвертая

Перед отплытием


     Солнце еще не встало, когда король вошел в покои, где спал его верный оруженосец. Услышав скрип двери, Генрих, с трудом превозмогая боль, поднялся и сел на кровати. Вслед за королем вошел брат-монах.

– Живой? – спросил Отакар.

– Да, сир!

– Хорошо. Исповедуйся. Будь готов к рассвету, церемонию проведем перед отплытием.

– Да, сир!

     Генрих поклонился. Брат-монах в коричневой сутане, перехваченной на поясе простой веревкой, стоял у двери и, опустив голову, перебирал четки.

– Церемонию проведем по-походному. Сегодня великий день, и твое посвящение в рыцари должно поднять дух нашим воинам.

     Замок проснулся, наполнился звоном оружия, криками людей и топотом ног. Когда король вошел в свои покои, его уже ждали оруженосцы – Вернер, хитроватый Анно и новый парень, высокий светловолосый Карл. Доспехи короля были аккуратно разложены на полу. Не обращая внимания на поклоны, король снял верхнюю накидку, под которой была поддева, и стал посреди комнаты. Вернер и Анно начали проворно работать, снаряжая короля к походу, а Карл лишь бестолково суетился и мешал.

– Отойди в сторону, – приказал король, – смотри, как они это делают.

     С пристыженным видом Карл отступил.

– Сегодня Генрих станет рыцарем, – сказал Отакар, – поэтому ты из простого лучника становишься королевским оруженосцем. Это великая честь! Никогда об этом не забывай. Первое правило, которое ты должен запомнить – быть честным со своим королем! Честным всегда и везде! Это очень важно. Если ты попробуешь обмануть своего короля, будешь повешен, как языческая собака. Ты это уяснил?

– Да, сир! – Карл склонил голову в поклоне.

– Честность – это самое важное, – продолжал король, – что бы ты ни натворил, в чем бы ни провинился, ложь королю карается смертью, и пощады не будет!

– Я понял, сир!

– Второй твоей обязанностью будет защищать короля во время битвы, прикрывая его с боков и сзади. Вперед не лезь, если хочешь жить. Понял?

– Да, сир!

– Трусость в бою – это очень плохо. Но ты не рыцарь… Струсишь – выпорю и выгоню вон. А будешь смел и предан, как Генрих, – рано или поздно станешь рыцарем. Также в твои обязанности входит помогать мне вне боя, надевать доспехи и выполнять прочие поручения. Ты все усвоил?

– Да, сир!

– Хорошо. Еще раз запомни самое главное – честность и преданность. Ты готов дать клятву?

– Да, сир!

– Встань на правое колено.

     Карл исполнил приказание.

– Повторяй за мной, – приказал король: – я клянусь быть искренне честным и безоговорочно преданным своему королю!

– Я клянусь быть искренне честным и безоговорочно преданным своему королю!

– Я клянусь защищать моего короля, не щадя своей жизни!

– Я клянусь защищать моего короля...

     К тому моменту, когда клятва была произнесена до конца, Отакар был готов к походу. В сопровождении оруженосцев король покинул своих покои и, звонко стуча стальными подошвами по каменным плитам, вышел во двор, а оттуда к заливу.

     Рассвело. Десяток деревянных судов стояли возле берега, восьми из них предстояло отправиться в плавание к месту основания нового города. Все необходимые припасы, рабочие и мастера уже были погружены на корабли. Рядом с пристанью для короля был приготовлен переносной трон, по обе стороны которого стояли облаченные в броню рыцари, держащие в руках шлемы. За рыцарями толпились простые воины. Легкий ветерок с залива развевал флаги, украшенные гербом короля и черным крестом Тевтонского ордена. Как только Отакар вышел из замка, заиграла труба.

     Король занял трон и махнул рукой. Труба стихла. Верный Генрих, поддерживаемый двумя братьями-монахами, предстал перед королем и склонил голову.

– Встань на колено, – приказал король…

     Церемония прошла быстро. Вначале Отакар хотел отложить посвящение оруженосца до своего возвращения, но потом подумал, что может и не вернуться из этого похода. Поэтому, когда Генрих произнес обязательные слова клятвы, Отакар возложил ему меч на правое плечо и сказал:

– Встань, рыцарь! Теперь ты можешь склонить колено только перед своим королем. Или своей дамой, если тебе будет угодно.

     Отакар бросил меч в ножны, поднялся и скомандовал:

– По кораблям!


Глава пятая

Святилище Твангсте


     Замок Бальга располагался на высоком холме, покрытом густым сосновым лесом. Корабли, подгоняемые легким юго-западным ветром, шли вдоль бесконечных зарослей тростника. Время от времени впереди показывались лодки язычников, но, завидев приближающуюся эскадру, прятались в заросли. Чем ближе к устью Прегоры, тем ниже и болотистей становился берег.

     Когда суда вошли в реку, с них спустили гребные лодки. Гребцы дружно навалились на весла. Впрочем, особой необходимости в этом не было – попутный ветер и так гнал корабли в нужном направлении. Но король спешил. Внезапность удара могла облегчить победу. Вскоре болотистая пойма закончилась, река сузилась. Берег становился все более сухим и крепким.

     Ветер немного посвежел, но оставался попутным. Король принял решение вернуть лодки и гребцов на корабли. По плану, составленному орденскими разведчиками, впереди по левому борту должна находиться небольшая прусская деревушка. Вполне можно было ожидать нападения, а в лодках люди беззащитны. Отакар не хотел зря терять своих воинов.

     Вскоре показались убогие хижины, крытые тростником.

– Приготовиться, – приказал король.

     Солдаты подняли щиты, чтобы защититься от неожиданных стрел. Но ни один из дикарей не вышел к реке. Когда селение осталось далеко позади, впереди показалась возвышенность, на вершине которой находилось древнее святилище Твангсте.

     В трех полетах стрелы корабли пристали к берегу. С бортов перекинули сходни, по ним на сушу сошли рыцари, за ними простые воины, сзади оруженосцы вели облаченных в броню коней.

– Помолимся! – сказал Отакар.

     После короткой молитвы оруженосцы стали помогать рыцарям подняться в седла. Небольшая армия была готова к выступлению.

– Пауль, – обратился король к одному из рыцарей, – остаешься здесь. Не хотелось бы получить удар в спину. Половина воинов с тобой. Организуй оборону, защищай корабли и людей. Если будет нападение, отходите от берега. Когда возьмем это дьявольское гнездо, пришлю гонца.

– Да, сир!

– Вперед!

     Рыцари не спеша тронули коней. Простые воины легкой трусцой отправились следом. Следуя впереди своего войска, король внимательно оглядывался по сторонам. Ни одного дикаря не попадалось им на пути. По данным разведки и крещеных пруссов, эта местность была хорошо заселена, и Отакар опасался засады. Войско, двигаясь по хорошо утоптанной дороге через густой лес, поднялось на возвышенность, и вскоре рыцари вступили на большую круглую поляну, окруженную огромными древними дубами. Посреди поляны находился круг из больших камней, с правой стороны стояли хижины, в которых должны были жить жрецы, а с левой возвышались вкопанные в землю столбы с вырезанными на них отвратительными рожами дикарских богов. Рядом с этими столбами находился жертвенник, грязно-бурый от высохшей крови.


Глава шестая

Черное проклятие


     Древний старик, опираясь на витой посох, неподвижно ждал их в середине каменного круга.

     Рыцари на конях окружили старика, не отваживаясь перейти каменную границу. Опытные воины рассредоточились и, крепко сжимая луки и мечи, смотрели на окружавший их лес.

– Языка! – приказал король.

     Побежал один из крещеных пруссов, выучивший великий тевтонский язык.

– Будешь переводить! – приказал король.

– Да, сир!

– Спроси его, где все люди?

     Перебежчик обратился к старику на варварском наречии и, получив нужный ответ, обернулся к Отакару:

– Сир! Жрец говорит, что его люди ушли в мир, вам недоступный.

– Как это понять?

     Крещеный прусс опять переговорил со стариком. Так дальше и продолжался разговор: король задавал вопрос, прусс разговаривал со стариком и переводил ответ.

– Сир! Он говорит, что все люди вошли вот в этот круг и оказались в другом мире.

– Врет, собака! Кто он такой?

– Верховный жрец.

– Они знали о нашем приходе?

– Знали, сир!

– Откуда?

– Им сказали деревья.

– Опять вранье! Спроси его, знает ли он, что ждет его.

– Знает. Он говорит, что вы повесите его мертвое тело, уничтожите Твангсте и вырубите священную рощу.

     Отакар захохотал, его смех глухо раздавался из-под закрытого шлема:

– Да, ты прав, червь, мы могли бы так поступить! Но я милосердный король! В мои задачи не входит уничтожать людей в этой стране.

     Древний старец ничего не ответил.

– Скажи ему, что, если он примет крест, я подарю ему жизнь!

     Теперь пришло время хохотать жрецу. Его похожий на карканье смех полетел над поляной, как стая черных ворон. Неожиданно старик замолчал и что-то промолвил.

– Что он сказал?

     Крещеный прусс замялся.

– Сир! Я не смею…

– Что он сказал, собака?

– Он сказал… Он сказал, что лучше умереть свободным, чем жить рабом.

     Король усмехнулся. Во время похода на презренных мавров он слышал другую мудрость: «Лучше быть живым шакалом, чем дохлым львом». Впрочем, сказавший это сарацин все равно недолго прожил.

– Ты сам решил, старик!

     И тут жрец начал говорить.

– Сир! Он говорит, что знает о том, что будет дальше.

– И что?

– Он говорит, что вы, сир, построите тут замок. Пройдут века, вокруг замка вырастет большой город. А потом настанет время, придут с востока сильные и яростные воины, которые сровняют с землей все то, что создадут крестоносцы.

– Больше ничего?

     И вдруг прусс задрожал как осиновый лист. При этом глаза его наполнились самым настоящим ужасом:

– Сир! Он говорит, что проклинает это место древним Черным проклятием. И только боги могут снять его!

     Король внимательно посмотрел на старца и приказал:

– Повесить!

     Воины накинули на сук громадного дуба пеньковую веревку, ловкие руки связали скользящую петлю. Под нее подставили грубый табурет, специально припасенный для таких случаев.

     Верховный жрец даже не обернулся посмотреть на их действия и вновь разразился дьявольским смехом. Сверкнув глазами, старец поднял посох и сильно ударил им о землю. Раздался гром, и яркая вспышка ослепила рыцарей. А когда зрение вернулось к людям, старик лежал неподвижно там, где стоял – в середине каменного круга.


Глава седьмая

Делай, что должно, и будь, что будет


     Двое воинов подхватили жреца и поволокли к месту казни исполнять королевский приказ. Отакар в сопровождении других рыцарей тоже приблизился к огромному дубу.

     Полубратья пытались поставить жреца на ноги, но тот падал, как бесчувственный.

– В чем дело? – спросил король.

     Один из воинов пощупал пульс:

– Сир! Мне кажется, он умер.

– Лекаря сюда! Не вешать же его мертвым.

     Подбежал брат-монах.

– Привести в чувство, – приказал король.

     Лекарь осмотрел старца:

– Он действительно мертв, сир!

     Король задумался, но потом махнул рукой:

– Что поделать… Вешайте мертвого! Собаке – собачья смерть.

     И обернулся к рыцарям:

– Зигфрид!

– Да, сир!

– Возьми десять воинов – и к кораблям! Перегнать их поближе и организовать охрану. Рабочим – уничтожить здесь все! Камни скинуть с горы, жилища, идолов и остальное – сжечь!

– Слушаюсь, сир!

– Ульрих!

– Да, сир!

– Организовать охрану, выслать разведчиков!

– Слушаюсь, сир!

     Отакар привстал на стременах, поднял руки, и его громкий голос раздался над древним лесом:

– Слушайте! Мы победили! Орден Пресвятой Девы Марии навсегда пришел на эту землю!


     С рассветом лагерь забурлил. Отакар вышел из своего шатра. Пахло гарью и конским навозом. От головешек, оставшихся на месте жилищ и столбов с изображениями языческих богов, поднимались струйки дыма. На поляне раскинулись разноцветные шатры рыцарей, между ними находились простые палатки рабочих и воинов. Сновали люди, ржали лошади, на кострах готовилась еда.

     Отакар собрал рыцарей на совет. Предстояло спланировать дальнейшие действия. Сквозь тонкие стенки шатра он прекрасно слышал стук топоров и визг пил. Но не успел король разложить на походном столе план местности, как стук и визг прекратились, вместо них послышались испуганные голоса людей.

     Обернувшись к оруженосцу, Отакар приказал:

– Узнай, почему прекратили работу.

– Слушаюсь, сир!

     Анно вышел из шатра, но достаточно быстро вернулся назад:

– Сир! Там что-то странное...

– Что именно?

– Не могу понять, сир!

     В ярости отбросив стул, король вышел на солнечный свет. Лесорубы растерянно смотрели на него, сжимая в руках топоры. Мастер выступил вперед:

– Сир! Деревья… Они живые… Они разговаривают с нами…

– Деревья? – удивился король. – Разговаривают?

– Да, сир! Они плачут… Просят не убивать их…

     Отакар обвел лесорубов суровым взглядом. Потом бросил:

– Идите за мной!

     Подойдя к дубу, на котором висело тело жреца, он рукой указал на него:

– Тот, кто бросит работу, окажется рядом с ним.

     Больше не говоря ни слова, Отакар вернулся в свой королевский шатер. Вскоре снова раздался стук топоров и визг пил.

– Продолжим… – бросил он рыцарям.


     К вечеру у короля началась лихорадка. Его бросало то в жар, то в холод. Ночью Отакар стал бредить. Голоса, странные нечеловеческие голоса: «Пощадите нас… не рубите… не убивайте...» Темнота… Потом свет, яркий как солнце… Опять темнота… Видения, жуткие и реалистичные… На высоком холме возле реки стоял замок, окруженный рвом. Рядом с замком, у подножия холма, расположился длинный, вытянутый на север пруд. Потом видение сменилось – вокруг замка вырос город, окруженный каменной стеной. Дальше видения стали быстро сменять друг друга: на юг от замка, на заболоченном острове, появилось новое поселение, украшенное великолепным собором... Город еще больше увеличился в размерах, теперь он стал почти круглым, окруженным валом и защитным рвом… Огромные армии солдат в ярких мундирах, держащих в руках плюющиеся огнем копья, надвигались друг на друга… Странные железные повозки без коней двигались сами по себе по мощенным булыжником улицам… Железные птицы, парящие в облаках… Опять замок, простоявший века, прекрасный и величественный, в окружении красивого города… И опять на город наступают армии… Яростные воины с красными звездами на зеленых шлемах… Железные чудовища, плюющиеся огнем… Кошмарные стальные птицы… Древний город, превращенный в руины… Останки замка, похожие на гнилые зубы… Чудом сохранившаяся надпись «Кёнигсберг» на полуразрушенной стене… Взрывы в тишине… Опять этот холм, но только нет больше замка, и возвышается над ним странное голубоватое строение… Проклятие… Ужасное Черное проклятие тяготело над этим местом…


     В полночь началась гроза. Ревел гром, и ярко сверкали молнии. Король метался в бреду, никого не узнавая. Ближе к рассвету гроза прошла, и небо очистилось. С первыми лучами солнца Отакар очнулся. Лихорадка исчезла так же неожиданно, как и началась. Голова была светлая, от дикого бреда не осталось и следа. Лишь дух короля пребывал в сильном смятении…

– Стань снаружи, – приказал он, обращаясь к Анно, – никого не впускать!

– Да, сир!

     Когда оруженосец вышел из шатра, Отакар достал из походного ящика тщательно завернутую в красный бархат драгоценную реликвию – древнюю полустершуюся деревянную икону с изображением святой Девы Марии с младенцем на руках. С почтением водрузив ее на специальную подставку, король преклонил колени. Долго и горячо возносил он к покровительнице крестоносцев свои искренние молитвы.

     Почти помогло. Отакар поднялся с колен, заботливо укутал икону в бархат. Но какие-то смутные ощущения все равно не давали ему покоя. Железные птицы в небесах, яростные воины с красными звездами на зеленых шлемах, надпись «Кёнигсберг» на полуразрушенной стене... Король напился воды и присел на кровать.

     И вдруг Отакар вспомнил старого рыцаря, который в юности обучал его искусству владения мечом. «Если ты в смятении, – говорил седой мастер, – всегда помни нашу первую заповедь: ДЕЛАЙ, ЧТО ДОЛЖНО, И БУДЬ, ЧТО БУДЕТ!»

     И сомнения исчезли. Откинув полог, великий король Отакар II вышел на яркий солнечный свет.

     Теперь он знал, как назвать этот город.


КОНЕЦ!

-------------------

Книги Игоря Краснощекова

-------------------

Экскурсии с Игорем Краснощековым

-------------------

На главную